Я полагаю, что в наше время гармонию можно обрести не «геометрическим» путем, а как раз антигеометрическим, антилогическим. И этот путь есть путь «диссонансов в искусстве», т. е. в живописи, равно как и в музыке. При этом «сегодняшний» живописный и музыкальный диссонанс есть не что иное, как консонанс «завтрашнего дня». (Само собой разумеется, что в принципе не следует отвергать гармоническое в его, так сказать, академическом изводе, ведь мы берём необходимое не заботясь, откуда мы его берём. И именно «сегодня», во времена растущего «либерализма», для этого существует масса возможностей!)
Кандинский — Шёнбергу,
18.01.1911
Сколько теперь выходит книг «по искусству»! Модные словечки у всех на слуху, с ними можно ознакомиться в любой грошовой газетке, и уже не стоит большого труда написать такую книгу. Какой-то шабаш графоманов.Монетавсё мельчает и грязнится от нечистых пальцев. Горе тому,
кто ищет более «лёгких» форм, большей «понятности» и прозрачности! Из искусства делают зверинец: в клетках сидят роскошные экземпляры, а отважный укротитель с плеткой в руке объясняет свойства художников. Всё стало невероятно просто, тайна продаётся. Радуйтесь, что никто не хочет понимать, что вы делаете.
Кандинский — Шёнбергу,
5.02.1914
Что Вы поражены состоянием художественной жизни Берлина, это мне понятно. Но при этом обрадованы ли? Я ко всем этим движениям отношусь без особой симпатии, но не опасаюсь, что они так уж долго будут мне досаждать. Ничто так быстро не затихает, как подобные движения, вызванные к жизни столь многими людьми. Правда, все они тащат на рынок наши шкуры, Вашу и мою. Мне это отвратительно, уж точно в том, что касается музыки: эти атоналисты! Да, чёрт возьми, я сочинял, не имея понятия о всех этих «измах». Что мне до них?
Шёнберг—Кандинскому, 20.07.1922
Но станут ли люди лучше или счастливее, если будут воплощены, с таким же фанатизмом и кровопролитием, другие теории, хотя бы и противоположные, но ничутьне более верные (потому что ложны все теории, и только наша вера от случая к случаю придаёт им некое мерцание истины, достаточное, чтобы мы обманулись)? <...> Я задаюсь вопросом: почему говорят, что евреи таковы, каковы спекулянты из их числа? Разве говорят про арийцев, что они равны самым худшим своим представителям? Почему об арийцах судят по Гёте, Шопенгауэру и им подобным? Почему о евреях не говорят, что они как Малер, Альтенберг, Шёнберг и многие другие?
Шёнберг—Кандинскому, 4.05.1923
Помните ли Вы, дорогой господин Шёнберг, как мы с Вами познакомились? На Штарнбергерзе. Я приплыл на пароходике, в коротких кожаных брюках, и созерцал чёрно-белую графику: Вы были во всём белом и лишь лицо — глубоко чёрного цвета. А потом — лето в Мур- нау? Все наши тогдашние современники глубоко вздыхают, вспоминая о том ушедшем времени: «Славное было время». И оно и правда было славное, больше, чем славное. Как прекрасно тогда пульсировала жизнь, как скоро мы ждали духовных побед. Я и сегодня их жду, и с полнейшей уверенностью. Я только знаю, что для этого понадобится ещё долгое, долгое время.
Кандинский — Шёнбергу,
1.07.1936
 |
 |
|
|
Кандинский. 1910-е. Фото Габриэле Мюнтер
Фотография, подаренная Шёнбергу с надписью: «Арнольду Шёнбергу с глубокой симпатией. Кандинский. Мюнхен. 9.IV.1911» |
Фотографический портрет Шёнберга, сделанный не позднее 1910 года, с посвящением Кандинскому
Дорогой г-н Кандинский, я выплачиваю свой долг звуками — тем, наконец, с великим удовольствием исполняя обещание, столь долго откладываемое.
12. 12. 1911. Арнольд Шёнберг |
|
|
|
